Boz
«Я так и не виделся с сыном. Следователи говорят, что пока его в Москву на экспертизу не отвезут, с ним нельзя будет увидеться. От Ильназа я не отказываюсь, как я могу? Отец же. Вот передали ему одежду только, он же сейчас в том виде, в той же одежде, в которой его задержали. Следователи нам ничего не объясняют. Защиту нам никакую не предоставляли, охрану не выделили. Вот придут сегодня и убьют, кто захочет».
«Ильназ стал агрессивным с нового года. А так — никаких особых странностей. Максимум дверью хлопнет, когда разозлится. Полтора месяца назад агрессии стало как будто больше, не знаю, чем это было вызвано… Мы не съезжали из нашей квартиры от него — это враньё. Просто делали ремонт в другом жилище, жили то там, то там. Поэтому он один в квартире остался».
«Первые дни особенно донимали журналисты. Не давали из квартиры выйти за продуктами, даже свет отключали на несколько часов, в дверь долбились. Вообще, замучали нас».
«Моему другому сыну начали в соцсетях писать, что мы убийцы. Теперь он там не сидит — полиция забрала у него телефон. Учиться не ходит, его попросили перевести на домашнее обучение. Жена до сих пор в диком стрессе, с кровати не встаёт. Мне претензий никто не высказывал. Наоборот, на работе очень хороший коллектив, коллеги поддержали, спасибо им большое».
«Про заболевание головного мозга мы узнали, когда сын ещё в школе учился. В 8-м или 9-м классе это было. Ильназ тогда на сильные головные боли жаловался. Что я сказал бы сыну при встрече? Очень хочется увидеться, сказал бы ему пару слов «ласковых», поругал бы капитально. В глаза посмотрел, один на один».
Об этом сообщается на са